выше, устроил из своей агонии научный эксперимент. Разбив колбу для желудочного сока собак, бросив скальпель левой рукой, академик сказал: «Как хорошо, что мне так и не удалось научиться бросать правой рукой!» Получается, что, даже таким образом, Иван Петрович Павлов, страховал свою гениальность и после смерти! Тамара Амплиевна Доброхотова, в частной беседе с Евгением Васильевичем Черносвитовым, говоря о «качественной разнице между «левшеством», когда доминирует левое полушарие, и «леворукостью» – доминанта касается только двигательной зоны левой руки, привела в пример академика Ивана Петровича Павлова. Патологоанатомическое вскрытие трупа Павлова, и детальное изучение его мозга, показало, что «левшества» у академика, было только на то, чтобы бросать камень левой рукой.

Ганс Селье в своем потрясающем докладе, впервые произнес три магических слова, понятные на всех языках, наполнив их медицинским содержанием. Это: стресс, адаптация и оккупациональная терапия (H. Selye. «Le stress et L, adaptation». Toronto. 1965).

С двумя первыми словами действительно произошло, как и задумывал Селье. Они были подхвачены всеми врачами и патологами мира. Даже в СССР появились последователи Селье, которые сразу же объявили, что «между теориями Селье и Павлова нет никаких противоречий. Теория Селье, фактически, есть дальнейшее развитие и конкретизация теории Павлова. (Н. П. Бехтерева. «О теории Г. Селье». «Павловские среды». Т. ХLLL. 1980 г., стр. 132). Наталью Петровну поддержали: в Москве Эзрас Асратович Асратян, известный всему миру физиолог, последователь Ивана Петровича Павлова, член-корреспондент АН СССР, в Мехико – также известный всему миру мексиканский физиолог, тоже последователь Павлова, Хосе Мануэль Родригес Дельгадо). В СССР физиологи и патологи стали усиленно изучать «особую часть» центральной нервной системы – ретикулярную формацию, которая, по их мнению, объединяет павловское «возбуждение-торможение» с электролитами и стероидами Селье. Стресс стал легальным термином в лексиконе советских врачей. А, затем, рядом с ним, встала и адаптация. Только с этим термином произошел конфуз. Вероятно, мало, кто, произнося «адаптация», читал в подлиннике Селье или его зарубежных последователей. Потому что в СССР в «адаптацию» вкладывали иной смысл, которым наделил ее Селье. Канадско-венский патолог понимал под адаптацией болезненный процесс ломки стереотипа функционирования стероидов и нарушение электролитного баланса. Поэтому, он часто уточнял, добавляя к адаптации слово «синдром». Правильнее, по Селье, говорить об адаптационном синдроме. В СССР же под «адаптацией» понималось любое приспособление к изменившимся, в основном, социальным, условиям. Отсюда, появилась «нормальная адаптация» и «болезненная дезадаптация». Остается только удивляться, как это советских врачей понимали на Западе? Ведь, ни в одном европейском языке, нет приставки «дез» с таким смыслом, который она приняла (не известно, откуда?) в русском языке! На языках второй родины Селье, «des» = «de» и «des» («from»).

А вот с третьим ключевым словом, Гансу Селье не повезло. В Европе еще хорошо помнили, что значит la occupation! Несмотря на то, что Селье применял данный термин сугубо в конкретно-медицинском смысле, к нему, в Европе, было явно негативное отношение. Селье об «оккупационной терапии» говорил, в частности, как об эффективном методе профилактики инфаркта миокарда. Если бы Селье применил оккупациональную терапию ко всем адаптационным синдромам, то возможно со временем к ее эмоционально негативному звучанию, европейцы бы привыкли. А так, кардиологи «оккупациональную терапию» Ганса Селье не посчитали нужным усвоить, а врачам других профилей она была ни к чему, то о ней скоро «забыли».

Все три термина, введенные Гансом Селье, ранее в медицине не применялись, несмотря на то, что все они – древнего происхождения. Так, их можно встретить в трудах Цельса, Гиппократа, Уильяма Гарвея. Так, stress есть по латыни, «потрясение». Селье придал ему совершенно иной, подкрепленный патолого-физиологическими и патологоанатомическими изменениями в организме, смысл: «напряжение». На всех современных языках, кроме русского, стресс понимается по Селье – la nerveuse, etre sous tension, the tension, the strains. Во франкоязычных странах, стресс иногда интерпретируется как les agressions de la vie moderne. Стресс (напряжение) возникает, по Селье, в двух случаях: 1) из-за внутренних изменений в гормональной деятельности организма; например, в «кризисных» состояниях – пубертате, климаксе, инволюции и т.д.; 2) из-за внешних изменений, природных или социальных катаклизмов, агрессивно воздействующих на человеческий организм, вызывающих в нем опять же нарушение гормональной деятельности. Ганс Селье предпочитал понятие «организм», понятию «человек». Ведь он был патологом, а не философом, социологом, или психологом. Селье сам это подчеркивал.

В первом случае стресс предшествует адаптационному синдрому – гормональной перестройке организма. Во втором случае, стресс следует за адаптацией, или возникает как симптом общего адаптационного синдрома. «Оккупациональная» терапия (до Селье, ни одному врачу всех времен и народов не пришло в голову применить «оккупацию» в медицинском смысле; она из покон – веков всеми понималась однозначно: захват территории чужестранцами в результате военной агрессии) во всех случаях должна предшествовать стрессу. Если, возможность стресса еще только прогнозируется. Точно также, если прогнозируется адаптация (синдром), то оккупационная терапия должна ей предшествовать. В этих случаях, оккупациональная терапия играет роль психосоматической (психологической и иммунной) защиты.

В СССР, а, сейчас и в России, под стрессом понимается совсем не то, что описал Селье. А именно: эмоциональное потрясение или психическая травма. То и другое может иметь также внутреннюю подоплеку или быть результатом социальных катаклизмов. Поэтому, стресс, по-русски, очень близок к шоку. Но, медицине шок известен еще со времен Гиппократа и Галена.

(Справка. Шок по патофизиологическим механизмам ничего общего не имеет со стрессом. Так, если шок есть усиление гормональной деятельности при сохранении гормонального профиля, то стресс это, чаще всего угнетение гормональной деятельности и всегда нарушение структуры гормонального профиля. Субъективно шок и стресс также резко отличаются. Шок это всегда то или иное расстройство сознания: от обморока до стопора или комы. Стресс никогда не вызывает расстройства сознания. Наоборот, психическое напряжение, характерное для стресса осознается ярко и ясно. Если оно протекает как психальгия, то чрезвычайно «яркое» переживание боли при абсолютно ясном сознании.

Шок с древних времен (вспомним, как излечили Одиссея, потерявшего память) применяется как метод терапии. В настоящее время в разных странах, в том числе и в России, применяются следующие виды шоковой терапии: 1) электрический шок, 2) атропиновый шок, 3) инсулиновый шок, 4) термический шок, когда тем или иным пирогенным препаратом (например, масляным раствором серы) вызывается повышение температуры до 41—42 градусов, на высоте которой наступает шок.

Шоковая терапия эффективна при лечении некоторых психических заболеваний, прежде всего шизофрении. А, также, при расстройствах поведения у психопата (социопата), при алкогольной и наркотической зависимости, при депрессии, при эмоциональной тупости, при истерическом ступоре. Шоковая терапия весьма эффективна при расстройствах памяти. Особенно она эффективна в настоящее время при панических атаках, при разного рода фобиях, навязчивых состояниях, сверхценных фиксациях. Врачи-сексологи лечат успешно шоковой терапией импотенцию и фригидность. Стресс же, ни в каких клинических случаях не может быть лечебным.

Теория стресса Ганса Селье отечественную медицину фактически ничем не обогатила. Вместе с тем, два ее понятия – стресс и адаптация – были усвоены у нас на уровне обыденной речи и для обозначения «повседневных» переживаний. В нашей стране часто произносится «стресс» или «адаптация», когда, на самом деле, человек, переживающий стресс, никогда об этом не скажет, ибо сказать будет не в состоянии. Точно также, больной с адаптационным синдромом, никогда не скажет, что он «адаптируется», ибо его будут беспокоить вполне конкретные переживания. Например, такие, как:

а) чувство разбитости,

б) слабость, недомогание,

в) разного характера боли, часто «блуждающие» по зонам «Захарьина-Бартона»,

г) расстройство менструального цикла,

д) резкое снижение потенции и либидо,

ж) отсутствие аппетита, до отвращения к пищи – anorexia nevrozus;

з) расстройство пищеварения, в виде поносов и запоров, отрыжки и изжоги; и) колебание артериального давления – гипертензия или гипотензия,

к) кашель, насморк, чихание, заложенность в носу;

л) головокружение и шум в ушах;